Он предсказал центральное отопление в русских городах, предугадал телефон, социальные сети и фильмы-катастрофы, планировал написать роман-катастрофу, намного опередив современные голливудские сюжеты о гибели Земли. Поэтому и выбран был именно 4338 год…

Всего нескольких лет не дожил хлебный король Ново-Николаевска до момента, когда его каменные палаты передали городскому родильному дому № 1. Кооператоров сменили врачи, а дом наконец обрёл не только очередных хозяев, но и высокую миссию: давать жизнь новым жителям города.

Мог ли бедуин на своём тощем верблюде, бредущем по высоким барханам из одного оазиса к другому, помыслить о том, что за тысячи миль от его каравана кто-то предлагает затопить все привычные ему тропы гигантскими потоками атлантической воды?

Пожалуй, ни один дом в городе не прятался столь усердно, постоянно изменяя свой внешний вид. Мол, я не я, и никогда не привечал я у себя типографию Колчака — вот на старый фотоснимок той типографии посмотрите: никакого сходства!

Уважая просьбу автора, я не буду оспаривать содержание его труда, а просто перенесу читателя на улицы одного из безымянных городов Морелли. Давайте вместе представим, какой могла быть жизнь гражданина в обществе, соблюдающем правила и законы «Кодекса природы».

Но настоящим лакомым куском для авантюристов в то время была столица Западно-Сибирского края, город-котёл, в котором бурлила жизнь и были деньги. Она как магнит ежедневно притягивала к себе тысячи одних людей и отталкивала тысячи других.

Какой неожиданный поворот совершает иногда судьба того или иного здания! Торгаш становится актёром, нэпман — музыкантом, один играет Шекспира и Чехова, другой — Бетховена и Чайковского, и от их прежнего облика остаются лишь мелкие детали.

Их переписка началась в 1903 году: в начале ноября среди корреспонденции Толстого, проживавшего в Ясной Поляне, оказался толстый конверт со множеством листков, исписанных незнакомым неровным почерком.

Невероятным образом французский мыслитель XVII века Дени Верас предсказал несколько вещей, ставших реальностью на практике: необходимость принудительного труда при коммунизме, железный занавес, промышленный шпионаж и неизбежную иерархичность общества распределения, когда чиновники становятся отдельной кастой.

На самом оживлённом перекрёстке того времени — углу Кабинетской (Советской) и Кузнецкой (Ленина) — с разрывом в десять лет Крячков построил два двухэтажных торгово-офисных здания. Оба — из тех спрятавшихся новосибирских домов, которые сегодня ни за что не узнаешь по старым фотографиям.

Больше всего пассажиров и прессу возмущали речные лихачи. Река и так место опасное, а пароходы разных компаний устраивали между Ново-Николаевском и Барнаулом настоящие гонки. Впрочем, что пароходы! В декабре 1896 года у Ново-Николаевска на дно пошёл… паровоз.

В разные эпохи центральная площадь Новосибирска неузнаваемо меняла свой облик: положи фотографии рядом, и сторонний человек не признает, что это одно и то же место.

Городские легенды — это всего лишь отражение наших страхов. Издалека кажется, что все они о чём-то колдовском, нереальном, мистическом. Но стоит приглядеться получше, и вся мистическая шелуха облетает с них, оставляя голое время.

Название города у Кампанеллы не имеет никакого отношения к звезде нашей системы. Солнце — это верховный правитель, устанавливающий законы и следящий за их строгим исполнением. Ему помогают ещё трое — Мощь, Мудрость и Любовь.

Только в 20-е годы в Новосибирске появилась комплексная застройка отдельных участков. Одним из первых был Дворцовый треугольник между нынешними улицами Ленина, Урицкого и Щетинкина. Ансамбль, которого сегодня нет, хотя все три здания остались на своих местах.

Старый Новосибирск исчез не полностью. В штормах перемен одни его здания уцелели, а другие спрятались так, что без специального расследования и не отыщешь.

Никто уже не сомневался, что произошла настоящая диверсия, что и подтвердилось после. «Милиция установила, — писала через два дня газета, — что на Нарымской улице постройки загорелись от поджога».

Жизнь в Амауроте — это жизнь у всех на виду. Жениха и невесту там знакомили следующим образом: выводили голыми, чтобы они могли хорошенько рассмотреть друг друга. При этом всякого рода интимные отношения по личной инициативе до свадьбы карались самым жесточайшим образом.

Скачка становилась бешеной. Приходилось держаться за экипаж, чтобы не вылететь вон. Вдогонку продолжали трещать выстрелы. Одним взмахом лошади взлетели на пригорок, и впереди совсем близко сверкнули огни пристани.

«Чу! восклицанья послышались грозные! / Топот и скрежет зубов; / Тень набежала на стёкла морозные... / Что там? Толпа мертвецов!»

Павильон СССР, вытянувшийся на 150 метров, состоял из пяти залов. Макет Стоквартирного дома располагался в последнем, посвящённом строительству и реконструкции советских городов.

«Я собрал друзей, — вспоминал Семён, — и мы пошли в ресторан «Центральный». Сели, выпили грамм по триста и всё решили». Так, за рюмкой водки в новосибирском ресторане была решена судьба Владимира Семёновича Высоцкого.

Несмотря на отсутствие автомобилей, тогдашнюю и сегодняшнюю предновогоднюю уличную суету роднили пробки. Да-да! В эпоху гужевого транспорта тоже случались пробки, особенно на улице Кабинетской.

— Товарищи! — выкрикнул он, обращаясь к собравшимся. — Посмотрите на этот памятник, на этот факел, и вы сами скажете: мёртвые зовут нас вперёд!

Из множества подобных опытов по всей Земле можно выделить два, по праву названных экспериментами века — один по доместикации дикого хищника, другой по самому необычному и скандальному скрещиванию близкородственных видов — человека и обезьяны. И к обоим тем или иным образом оказался причастен Новосибирск.

Из-за быстрого роста Новосибирску почти сразу понадобилась «арматура» — улицы-оси, скрепляющие собой массив города. Одна из самых композиционно эффектных — ось, увенчанная аэропортом Северный.

С самого рождения Новосибирск борется со своим врожденным даром и проклятием – со своей равнинной сущностью, с «эффектом скатерти». Получается с переменным успехом…

Руководство Сибревкома, опасаясь дальнейшего развала своей «империи» и собственного упразднения, разработало контрстратегию: оно выбрало ничтожный с точки зрения влияния местных чиновников, но удобно расположенный Ново-Николаевск.

Ветер, переходивший временами в лёгкую бурю, подхватил, затрепал и стал кидать пламя во все стороны, по направлению от Оби к городскому центру. Скоро целый квартал потонул в забушевавшем море огня. За ним другой, третий.

Долгое время Мочище лежало в стороне от оживлённых трактов, в глухом углу Приобского бора. Главной его дорогой была река — широкая и полноводная Обь.

С середины 20-х годов Заельцовский бор перестал быть главным местом стрельб и полевой военной подготовки. Начиналась эпоха военного всеобуча горожан — теперь учения проводили по всему городу, включая центральную городскую площадь!

Гиперактивный, скачущий ритм новосибирского саморазвития обуславливает и специфическую судьбу его архитектуры: даже самые эффектные из здешних зданий бывают «песней недопетой».

Незаконнорождённый сын Транссиба — Новосибирск — появился на свет в 1893 году: занял нахрапом земли, принадлежавшие царю Николаю II, и стал расти не по дням, а по часам, застраивая свободные площади между устьем Каменки и станцией Обь.

В один из погожих дней, гуляя вдоль Оби, профессор намётанным взглядом зацепился за осколки древней керамики на береговой осыпи. Мог ли археолог пройти мимо такой находки? Да ни за что!

У любого города, как и у человека, есть архив несбывшегося — коллекция неосуществлённых планов, неиспользованных шансов. Новосибирск из-за сверхплотности собственной истории о своём несбывшемся не очень-то часто вспоминает.

Панельно-блочное жилье могло бы остаться в сфере Большой Архитектуры. Просто по дороге к потребителю оно… заблудилось. Свернуло не туда. Случай — тот ещё недобрый волшебник.

Даньшин подлетал к Берлину во второй волне атакующих и воочию видел разверзшийся над городом ад — небо полыхало от взрывов зенитных снарядов. Несколько десятков прожекторов освещали русский бомбардировщик, летевший впереди Даньшина, — так трагический актёр оказывается в кругу света на тёмной сцене.

Завязалась драка — и, возможно, даже против четверых грабителей у боевого офицера был скромный, но шанс. Если бы не мелькнувшие в их руках ножи.

Внучка бомбистки Анны Якимовой-Диковской о родословных традициях семьи из первой квартиры на Фрунзе, 8.

Последний раз Рудольф Самуилович Шалль возглавил город в ноябре 1919 года, при Колчаке — теперь уже официально и безо всяких приставок «заступающий место». Правда, длилось это недолго: через месяц в Ново-Николаевск вошла Красная армия.

Её подпольная кличка была Баска. Вместе с другими народовольцами она охотилась на Александра II и с четвёртой попытки достигла цели — император был убит. Спустя сорок с лишним лет, проведённых большей частью на каторге и в ссылке, она шла по перрону сибирской столицы, цепко держа свой чемодан.

Пепеляев положил свой «МиГ» в левый разворот и, набирая высоту, атаковал F-86 длинной очередью. Американец тоже оказался асом и успел уйти с линии обстрела, заложив крутой вираж и поднимаясь всё выше и выше.

Он шёл по аллее бывшего Николаевского, а ныне Красного проспекта совсем как десять лет спустя герой «Золотого телёнка» по аллее города Арбатова. Сын крестьянина Воронежской губернии Мамычев мало напоминал Остапа Бендера подходом к обогащению, гораздо ближе ему были методы подпольного миллионера Александра Корейко.

В 1973 году аэропорт Северный занимал третье место в Западной Сибири по перевозкам пассажиров, опережая «коллег» из Томска, Барнаула и Кемерова и уступая лишь Толмачёву и Омску.

Американский спутник-шпион совершил в 1965 году настоящую революцию: на фотографии можно было разглядеть каждое строение, каждый автомобиль, движущийся по улицам Новосибирска, каждый самолёт в его аэропортах.

Осенью 1944 года начальник УНКВД по Новосибирской области Петровский лично доложил по телефону Берия: «Докладываю, что Ваш приказ о строительстве аэродромов с жёстким покрытием в Новосибирской области выполнен».

«17 мая 1929 года из воздушной гавани за 2-й Ельцовкой вылетел в Омск первый почтовый самолёт «Фоккер С-4». В следующем году аэростанция стала официально именоваться Новосибирским аэропортом Всесоюзного объединения Гражданского воздушного флота».

В эпоху, когда излишняя элегантность могла навсегда поломать биографию, на новосибирской площади с очень советским именем возник очень несоветский дом. Дом в миллионерском стиле. Дом из мира джаза, Великого Гэтсби и Жозефины Бейкер.

Аэровокзал «Северный» – олицетворение золотой эры советской транспортной архитектуры.

Случайная находка из эпохи 80-х превратилась в талисман большого микрорайона.

Микрорайонная застройка – идея, которая бурно стартовала на рубеже 1920-30-х, встала на долгую паузу, заново родилась в 1960-х, а потом еще много раз перерождалась и омолаживалась. Порой очень радикально – до резкого несходства с прежними версиями.

В новосибирском девелопменте незримо для профессиональных пессимистов, но очевидно для горожан вызрели эволюционные перемены: жильё с проработанным «я» стало задавать тон.

Есть породы собак, чьё сосуществование с человеком обусловлено модой – они в тренде, они актуальные. А есть породы, которые на моду даже и не оглядываются. Они – как философский манифест.

Да, именно таково эмоциональное послевкусие ЭКОФЕСТа — экологического субботника (хотя если быть календарно точным — воскресника).