Домашней лошади исполнилось 4 тысячи лет

Более двухсот костных останков лошадей были продатированы, а затем из них получена митохондриальная ДНК. Палеогенетики сравнили древние геномы лошадей с современными, а также с геномами лошадей из разных регионов — Монголии, Алтая, Казахстана. Получилось монументальное полотно, где достаточно крупными мазками, но с очень высокой точностью изображена история домашней лошади в пространстве и во времени.

Но для охоты на крупных животных нужны большие группы сильных вооружённых мужчин. В поисках очередной жертвы им каждый раз нужно было обходить десятки километров, чтобы обнаружить где-то на выпасе дикий табун, а потом ещё как-то транспортировать убитую тушу к стоянке древних людей. Разводить скот намного проще, ведь животные в таком случае всегда будут где-то неподалёку. Современные бараны — это одомашненные потомки туров, а предками свиней были дикие кабаны. Коровы и козы тоже были приручены человеком ещё в середине эпохи голоцена. Лошадь же человеку удалось приручить намного позже.

Экспансия домашней лошади за пределы своего основного региона состоялась примерно к 2200–2000 гг. до н. э. Сначала она достигла Анатолии, нижнего Дуная, Богемии и Центральной Азии, вскоре после этого — Западной Европы и Монголии, вытеснив в конечном итоге все местные популяции примерно c 1500 г. до 1000 г. до н. э.

Современные домашние лошади в итоге вытеснили почти все другие местные популяции, поскольку они быстро распространились по Евразии примерно с 2000 г. до н. э., синхронно с конной материальной культурой, включая колесницы.

Генетики полагают, что коней одомашнивали для верховой езды, которая требовала особей с крепкой спиной и спокойным характером. Учёные обратили внимание на то, что одни гены, по которым происходил отбор, отвечают за изменения в позвоночнике, другие — за стрессовые ситуации. Гены, отвечающие за позвоночник, приведены в исследованиях на примере человеческого генома, а отвечающие за стресс — на примере генома мыши. Из этого можно сделать осторожный вывод, что отбор происходил по наличию крепкой спины и смирного поведения, но не нужно забывать, что ассоциативные признаки генов — это не прямой, а косвенный признак, по сути, интерпретация.

На самом деле, конечно, никто не может знать, появилась ли верховая езда первой при одомашнивании лошадей или же сначала их запрягали в повозки. Уверенно можно утверждать только то, что сначала их употребляли в пищу, как и всех других домашних животных, разумеется, кроме собаки — её человек приручил на многие тысячи лет раньше, как верного спутника, защитника и, возможно, даже друга. А друзей, как известно, не едят.

Если собака на охоте была носом и ушами хозяина, то лошадь стала его быстрыми ногами. С одомашниванием лошадей миграции населения и контакты между разными культурами приобретают стремительный характер. Освоение новых территорий и культурное взаимодействие между популяциями стали вопросом нескольких лет, а не веков и тысячелетий. Лошадь оторвала человека от земли и понесла его по страницам истории.

Если обратить внимание на скелет лошади из пазырыкского кургана, который встречает всякого входящего в холл Института археологии и этнографии СО РАН в новосибирском Академгородке, можно заметить его небольшие размеры по сравнению с современными лошадьми. Выходит, в первых веках до нашей и нашей эры на Алтае жили лошади размерами чуть повыше пони. На таких невысоких лошадках ездили со стоянки на стоянку пазырыкские племена, и знаменитую принцессу, чью мумию в 1990-х нашли на плато Укок, тоже возила такая миниатюрная лошадь.

А какими были лошади за тысячи лет до скифского периода? Были ли среди них такие огромные и мощные скакуны, каких мы видим сегодня, например, в конном спорте? Ведь древние лошади относились к так называемой мегафауне (мега — «крупный», фауна — «животное») наряду с бизонами, мамонтами и пещерными медведями.

Мы знаем, что вся мегафауна к концу своего существования на Земле сильно измельчала: мамонты стали почти в полтора раза ниже своих более древних сородичей, пещерные медведь и лев были несоизмеримо крупнее современного льва и бурого медведя. Однако кости лошади, жившей в эпоху неолита, практически не отличаются по размеру от костей лошади эпохи голоцена или скифского периода.

Сравните архара и козу, тура и барана, кабана и свинью, волка и собаку, и вы увидите огромную разницу в размерах диких предков и домашних потомков.

— Большинство лошадей, геномы которых мы исследовали, были сравнительно невысокими, — комментирует одна из главных соисполнителей работы, научный сотрудник Института молекулярной и клеточной биологии СО РАН Мария Куслий, которая весь предыдущий год провела в палеогенетической лаборатории Университета Тулузы во Франции, анализируя древние геномы из костных останков коллекции, предоставленной археологами. — Они могли отличаться по окраске, форме тела и телосложению в зависимости от региона, поскольку в разных регионах жили разные породы и масти лошадей, но по мере одомашнивания сложились несколько типичных вариантов, которые, по-видимому, пользовались наибольшей популярностью у древних людей. Делая свой выбор в пользу той или иной масти и породы, они формировали таким образом геном современной домашней лошади, используя механизм искусственного отбора. Например, по мере одомашнивания в окрасках стал чаще встречаться белый цвет. В пегих лошадях стало больше белого. При этом никуда не делись стандартные однотонные расцветки — гнедые, вороные, рыжие, саврасые.

Удивительно, что с глубокой древности до недавнего времени параллельно с домашними лошадьми существовала дикая лошадь тарпан, которая, как выяснилось, почти не принимала участия в их генеалогическом древе. Случаи смешения тарпанов с домашними лошадьми были регулярными, но в большей степени оставляли генетический след в популяции самих тарпанов, поскольку лошади, прибившись к дикому стаду, «домой» не возвращались.

Один из крупнейших современных археозоологов России Павел Косинцев из Института экологии растений и животных Уральского отделения РАН рассказал, что происхождение домашней лошади без генетического анализа было практически невозможно установить — настолько велика была путаница в литературе и умах многих учёных.

— Многие археологи по необъяснимой причине трактовали кости лошади как домашнего животного, независимо от возраста памятника, — рассказывает Павел Косинцев. — Когда я изучал коллекции артефактов с памятников эпохи неолита, я часто встречал в описаниях «кости домашней лошади», хотя в тот период никакой доместикацией ещё не пахло.

Различить кости овцы, козы и коровы не составляет для зоологов никакого труда. Когда среди них обнаруживались кости лошади, был шанс, что она тоже была домашней. Если же рядом с костями лошади находили кости лося, лисы, зайца, то лошадь была дикой добычей охотников.

Но существуют такие памятники, где есть и кости диких зверей, и кости домашнего скота, и кости лошади. Без генетиков археологи в таких ситуациях заходят в тупик или же начинают изобретать фантастические теории, как сделал в 1980–1990-х годах американец Дэвид Энтони.

— Он нашёл следы на передних зубах древних лошадей и решил, что они от удил, значит, на них ездили верхом. И хотя он сам держал лошадь и прекрасно знал, что она всегда может закусить удила и тем самым сохранить зубы от следов, я не смог его убедить, что стёртости на зубах могут быть от других причин, — рассказал Павел Косинцев.

Ещё один чёткий признак домашних животных — это возрастная структура особей в стаде. В диком стаде обычно немного молодняка, который гибнет в первую очередь, и много взрослых крепких особей, а до старости доживают немногие. То есть средний возраст особей дикого стада — самый многочисленный. В домашнем стаде возраст определяет сам человек.

В железном веке лошадей уже доили и делали кумыс, на что прекрасно годились и старые лошади, поэтому их было много. Каждый культурный феномен выстраивает свою структуру табуна под свои нужды.

Используя все вышеперечисленные методы, советский археозоолог, доктор биологических наук Вениамин Цалкин предположил в 1970 году («Древнейшие домашние животные Восточной Европы»), что домашние лошади появились 4 тысячи лет назад на Юге России — в Причерноморье, на Кавказе и в Волго-Донском регионе. Для европейской науки его исследования были «за железным занавесом», поэтому там в конце ХХ и начале ХХI века развивалась своя теория происхождения домашних лошадей. По мнению европейских исследователей, домашние лошади произошли ровно из тех же мест, откуда ранее (10 тыс. лет назад) произошёл и весь остальной домашний скот — из Иберии и Анатолии.

Это замечательное событие в науке заставляет молодое поколение учёных задуматься о том, что техническая революция не перечёркивает все предыдущие результаты, полученные другими методами. Вооружившись высокоточными дорогостоящими инструментами, учёные превращают теории своих предшественников в яркие открытия, которые попадают на страницы ведущих мировых научных журналов.