«Портреты в движении» с Антоном Веселовым. Июль. Неделя 3

После ухода Геннадия это уже третья персональная выставка, но наследие Арбатского настолько грандиозно, что многие его графические листы и живописные работы до сих пор никто не видел.

Только в 2013 году он нарисовал около полутысячи работ, которые куратор выставки Вячеслав Мизин относит к оптическому кинетизму. Это когда художник выстраивает визуальную среду на причудливых, нередко изобретённых им самим сочетаниях как абстрактных, так и предметных геометрических форм.

Цепочка совпадений, а другими словами — судьба, подарила нам самую примечательную улицу города. В начале 80-х Геннадий Арбатский стал самым молодым из районных архитекторов Новосибирска — главным архитектором отпочковавшегося от Дзержинского Калининского района.

Проработал он в этом качестве всего полтора года — всё же его больше интересовало искусство, а не административная работа, — но много чего успел.

Скажем, продумал стиль и содержание улицы Богдана Хмельницкого и даже создал её дотошный макет. В райисполкоме макет приняли сдержанно. Все, кроме директора ЖКУ Игоря Бартошевича, — администратор загорелся и предложил Геннадию всё задуманное реализовать в роли руководителя художественной мастерской.

Так появилась мастерская «Перекачка», а вскоре, в 1983-м, и первый «фирменный» двор — «Гулливер». А дальше были «Алиса», афишные тумбы, Red Hill и «Гнёздышко», центр современного искусства «Красный угол», творческие десанты в Испанию и Германию, выставки, успех…

В 2006-м отобрали мастерскую, Арбатские скитались по разным помещениям, а в 2013-м свезли все материалы в собственную квартиру. Вскоре Геннадий Арбатский умер.

«Геннадия нет уже восемь лет, а выставки его работ собирают всё больше зрителей. К неравнодушным жителям Богданки — таким, какими были художник Сергей Беспамятных, журналист Антон Лучанский или депутат Дмитрий Прибаловец, и к верным друзьям Геннадия, таким как Михаил Паршиков или Владимир Авдеев, присоединяются новые последователи Арбатского. Одни содержат и восстанавливают его скульптуры, другие говорят о необходимости издания каталога графических и живописных работ художника, третьи приходят на выставки в НГУАДИ, в Художественный музей или в ЦК19.

Он выбрал самый доступный материал — бумага/карандаши, запасся расходниками, и каждый день с раннего утра до вечера рисовал.

Думаю, он всю жизнь готовился к этой большой серии, в ней — все его открытия, и путешествия, и бесконечные линии, и цветовые пересечения, и эффект движения, и сила непрерывности. Невероятно, как много успел Гена за 61 год! Я всегда ему говорила: «Гена, ты гений!», а он улыбался и скромно отвечал: «Нет, я просто талантливый».

С такими музыкантами, как Игорь Константинович, играть, конечно, лестно, но и ответственно. Роман взятые на себя обязательства выполнил с лихвой. На мой личный вкус квартет Дмитриева с Сурняевым на саксе стал главным событием второго дня фестиваля. Сурняев, безусловно, давно уже в музыкальной элите нашего города, который многие считают третьей джазовой столицей страны. И это при том, что «профильных» музыкантов здесь по-прежнему относительно немного. Впрочем, в этом есть и свои плюсы — лучшим из лучших часто удаётся встречаться, участвовать в одних программах или играть общие джемы.

«Я всегда хотел быть пианистом, играющим джаз. Или саксофонистом. Но в музыкальном училище Благовещенска, где я вырос, не было эстрадного отделения. И я начал осваивать инструмент сам. Нотный материал, правда, был в дефиците. Из джазовой литературы попадались только китайские сборники этюдов с пентатоникой — всё же город мой приграничный, за Амуром — Хэйхе.

Без профессиональной подготовки далеко бы я не продвинулся — поступил в музучилище, а потом окончил и Новосибирскую государственную консерваторию — везде учился на академическом направлении.

Тогда и с «классикой» всё было непросто. Практически все произведения на экзаменах были написаны не для саксофона. Приходилось делать переложения с фагота, трубы, виолончели. Видимо, считалось, что сакс не совсем классический, да и написано было для него немного. Сейчас этой проблемы нет. В консерватории полно современной нотной литературы для саксофона, именно классического.

Джаз, мне кажется, набирает обороты, потому что имеет очень широкий жанровый диапазон.

И музыкантам такая пластичность интересна, в ней много свободы для творчества. Постоянно появляется что-то новое. Интересно слушать и анализировать традиционный джаз.

Уровень исполнительства в Новосибирске, мне кажется, высокий и продолжает расти. Кто ищет — находит и примеры, и школы, и компанию. Сегодня можно послушать любой концерт в хорошем звуке, найти любую лекцию в интернете, даже синхронный перевод подключить.

Пусть музыкант живет в маленьком городке — да хоть в лесу с доступом к интернету — может по скайпу общаться с кем угодно, брать уроки, смотреть мастер-классы. Это всё влияет на общий уровень. Сейчас даже альбомы пишут все в своих городах по отдельности, по одному, каждый свою партию. А потом уже на студии всё это сводят. Получается, будто все вместе и играли».

Никита Хнюнин провёл очередной благотворительный марафон — за три часа моделями фотографа стала без малого сотня волонтёров. Портреты героев нашего времени осенью будут показаны на площадке ГПНТБ СО РАН.

О себе Никита говорит скупо, дескать, занимаюсь фотографией с 2009 года, Sony Alpha профессионал, основатель проекта «Это живые фото». Герои фотографий волнуют его явно сильнее, Хнюнин даёт им такое определение:

«Первый фотомарафон я провёл в конце 2015 года, чтобы поддержать знакомых Сашу и Оксану Курдюковых, которые попали в автокатастрофу. В результате той аварии Саша оказался парализован, и ребята нуждались в деньгах для его реабилитации. Тогда мне и пришла идея снимать портреты всем желающим по любой цене.

На первый марафон пришло больше 300 человек, с помощью которых удалось собрать около 110 тыс. рублей, которые я передал ребятам. Получив много поддержки за ту акцию, я решил сделать её ежегодной и проводил её пять лет подряд, пока не начался ковид. Со мной связывались фотографы из других городов и спрашивали, как организовать подобные мероприятия. Я делился с ними опытом и давал советы. Но чтобы проводить марафоны регулярно, и с таким масштабом, нужны большой опыт и много терпения.

В среднем у меня есть 1–2 минуты, чтобы познакомиться с человеком, что-нибудь у него спросить или произнести комплимент. Для меня этого времени достаточно, чтобы сделать несколько хороших эмоциональных портретов. Технически это сделать несложно, главное — любить то, чем занимаешься».

Вообще-то биография любимого художника не монолог, не диалог и даже не полотно — фильм. Представьте диспозицию. Отец, Сергей Иванович Мосиенко, герой Советского Союза. Пилотировал советский пикирующий бомбардировщик Пе-2, участвовал в освобождении Белоруссии, Прибалтики и Польши.

Сам Сергей-младший родился в Литве, школу с золотой медалью окончил на Украине, а учился в Новосибирском электротехническом институте по программе Ленинградского высшего художественного училища имени Мухиной. Это он был главным художником рупора новых экономических теорий журнала, которым тогда командовал Абел Аганбегян. Это он создал фирменный знак Сибирского отделения академии медицинских наук. Он был постоянным художником-постановщиком студенческого театра сатиры под руководством Вадима Суховерхова. Его плакаты пускали в большой тираж в издательстве «Плакат», а его карикатуры печатал журнал «Крокодил».

«Я даже преподавал основы художественного конструирования... А потом мой руководитель Рюрик Повилейко поехал к академику Аганбегяну и порекомендовал меня в качестве «нормального оформителя» для журнала «ЭКО». И меня взяли.

Мы быстро сколотили группу быстрых, остроумных и мастеровитых — Миша Паршиков, Володя Степанов. Мы все были многостаночниками, занимались всем, карикатурой, плакатом, графикой. Мне мало было — трудился на телевидении художником-постановщиком. Параллельно несколько спектаклей в театре делал. Декорации мастерили и монтировали обучающие фильмы вообще по ночам.

Кстати, в одной из короткометражек, на которой я работал, сыграл свою первую роль Александр Абдулов. Ему досталась роль солдата, прибывшего в увольнительную на неделю. Фильм вышел трогательный, а Абдулова все сразу полюбили — обаятельный, мастер фехтования, гитарист, юморист…

Это всё к чему. Долгие годы расписание у меня было нечеловеческое.

Первое джазовое событие, объединяющее музыкантов, киноманов, танцоров и фотохудожников жанра, состоится в «Ночь кино», традиционно в последнюю субботу августа.

«Искусство объединяет, поэтому в «Ночь кино» хочется не только посмотреть художественный фильм (открою тайну, на экране будет «Мы из джаза»), но и окунуться в жанр по полной.

Участники подбираются исключительные, не раскрывая имён, расскажу, что будет «оригинальный джаз-банд» — стараемся не выпасть из тематики фильма. Но вечер исключительно пролетарского джаза не обещаю, Клементина Фернандес снова может оказаться в России. И именно 27 августа».