В июне у «Первого театра» сразу два фестивальных вектора: Всероссийский фестиваль театрального искусства «Арлекин» в Санкт-Петербурге и суббренд «Золотой Маски» — фестиваль THEATRUM.

Фестивалям, в которых в июне участвовал «Первый театр», свойственно максимальное взаимное несходство. Например, THEATRUM — это смотр плотно локализованных, укоренённых социальных проектов. То есть зрелищ, которые рождены для конкретной локации (это вовсе не обязательно театральная сцена) и от места рождения неотделимы.

От «Первого театра» на THEATRUM 2021 прибыл перформанс «Платонические танцы», сделанный хореографом Ольгой Цветковой и артистами «Первого» для «Дома с часами». И вдохновлённого этим самым домом — памятником архитектурного утопизма ранних 30-х и коммунального быта. Очень странное, «очень новосибирское» по сути своей здание — оболочка для пластических этюдов и безмолвных новелл на тему грёз и разочарований 1930-х.

Понятно, что зрелище, столь укоренённое в место действия, трудно упаковать в гастрольный пакет — даже в сравнении с самыми громоздкими декорациями классического театра. Тем не менее, участники THEATRUM'а свои творения и вывозят, и показывают. Да, чем-то приходится жертвовать, что-то доносить в видеоформатах.

Если «Платонические танцы» — проект достаточно обкатанный, созданный в 2019 году, то «Лунный эпизод», который приехал на фестиваль «Арлекин», — спектакль совсем новенький. Как говорится, ещё краской пахнет, и муха не сидела.

Режиссёр и худрук «Первого театра» Павел Южаков вместе с драматургом Екатериной Гилевой переосмыслили культовую детскую книжку «Незнайка на Луне».

Сказочный роман Николая Носова — из числа тех советских текстов, которые в XXI веке заиграли новыми контекстами, по-новому раскрыли букет своих «образных ароматов», заискрились смыслами, которые и для автора-то были не первичны. Например, в 2014-м новыми смысловыми полутонами полыхнула сказка А. М. Волкова «Огненный бог марранов» — про архаичное государство агрессивных человечков, склонных к прыжкам на месте и оптом охмурённых политтехнологом Урфином Джюсом (в прошлом — спецом по военным андроидам из экоматериалов).

От новых оттенков марранского клича «Кто не скачет, тот жевун!», помнится, обалдели даже самые недогадливые. Да, нео-актуальность — она такая. Жахнет неожиданно. А «Незнайка на Луне» так и вовсе числится в шорт-листе обновлённой актуальности с самых девяностых. Это, пожалуй, вообще старожил данного списка. Впрочем, в «Лунном эпизоде» новых оттенков ещё больше.

Если в книжке-оригинале Незнайка, как и все коротышки, — ребёнок расплывчато-младшего возраста (где-то между 6 и 10 годами), то в «Лунном эпизоде» он уже дорос до годочков молодёжного бунта, социальной рефлексии и эскапизма. И изменился соответствующим образом.

Например, теперь вместо книжно-фирменной одежды в стиле «Евгений Евтушенко на своём литературном вечере» у повзрослевшего Незнайки канонический протестный total black. И даже знаковая синяя шляпа теперь тоже взросло-стильная, без дурацкой кисточки. Такой Незнайка-брутал уже не про «кузнечика-совсем как огуречика» петь готов, а что-нибудь жесткое, колкое, из Цоя.

И угон ракеты — это уже не детская шалость наивного коротышки, а юношеский коротышечий эскейп. Да, отчаянный поросёнок Пётр и его красный трактор где-то рядом. А Незнайке предстоит проверить — какова она, Луна? Оправдает ли она Незнайкины чаяния вольности и творческой свободы? Нынешняя версия Луны – для иного, взрослого Незнайки. В общем, переиначивая Карамзина, «и коротышки расти умеют».

Как подчеркнул Павел Южаков, к базовым идеям книжной основы он и Екатерина Гилева отнеслись бережно, но рискнули добавить сюжету драйва и полемичности. На участника THEATRUM'a этот материал для «Арлекина» оказался непохож радикально. Впрочем, это и нормально: для множественного присутствия на фестивальной карте стилевое и тематическое разнообразие — черта полезная.