Каренина-сториc. Что общего у спектакля «Старого дома» с толстовским романом

Но сначала об ожиданиях. Известие о том, что главный режиссёр «Старого дома» берётся за «Анну Каренину», и интриговало, и казалось логичным. Интриговало, что именно Прикотенко сделает из романа, насколько радикально адаптирует классику к современности. Предыдущие работы, «Социопат» по мотивам «Гамлета» и «Идиот» по роману Достоевского, обращались с текстом очень вольно, и в случае с «Анной Карениной» остросовременное прочтение стоило предполагать.

В «Социопате», напомню, гамлетовский сюжет был разыгран в суперстильных кибердекорациях, сплошь в экранах и гаджетах. Клавдий с Гертрудой катались по сцене на гироскутерах, все в белых фехтовальных костюмах и масках, с теннисными ракетками, а Гамлет с дядей устраивали рэп-батл. К Шекспиру, положим, всё это отношение имело очень косвенное, но новизна, технологичность и эффектность сценографии искупали нехватку смыслов — это было так же круто, как инсталляции в Музее Света в Унне (Германия). Для российского театра это было внове.

«Идиот» не злоупотреблял эффектами (хотя зеркальные стены и обилие льющейся воды тоже впечатляли), сосредоточившись на попытке «вопрос разрешить» — какими были бы сегодня герои Достоевского, что бы они говорили, чем были бы уязвлены, на какие вопросы отвечали. Четырёхчасовой спектакль был неровен, блестящие куски чередовались с провальными, не все актёрские работы были на высоте, но постановка стала одним из заметных событий, и «Золотая Маска» Тимофею Мамлину за роль Ипполита — тому подтверждение.

Сценографическая архитектура и пространственное решение — не самая большая неожиданность этого спектакля. Во многих спектаклях «Старый дом» отказывается от традиционной сценической коробки, либо выстраивая декорации в зале, либо меняя геометрию сцены. Вот и тут в зале была выстроена длинная фальшстена, служащая экраном, с узкой сценой-подиумом перед ней. Сцена, впрочем, не только подиум — но и перрон, и железнодорожная насыпь. Зрители максимально приближены к этой сцене, никакой дистанции нет, часть мест расположена фронтально, часть — с флангов, откуда происходящее на сцене было видно под очень острым углом. Минималистично, строго, ничего лишнего.

На этой сцене, собственно, и развернулась уложенная в три часа история одной несчастной семьи. Попробуем вкратце, пунктиром изложить эту историю, как она разыграна в спектакле.

Итак. В поезде Анна Каренина знакомится с Вронским. Между ними возникает симпатия. Муж начинает догадываться и несколько раз предупреждает жену: «Аня, образумься... Приди в себя... Вас видели...» Анна всё отрицает. Каренин страдает. У Стивы, брата Анны, все плохо с Долли, он ей изменяет. Анна беременна, сообщает об этом Вронскому. Каренин страдает. Непрерывно идёт переписка. Мать уговаривает Вронского бросить Анну. Вронский попадает в аварию на красном «Феррари». Тяжёлые роды, Анна звонит мужу, тот приезжает, мирится с Вронским, вызывает вертолёт, спасает Анну. Каренин готов всё простить, у Анны послеродовая депрессия, она не может жить с мужем. По телевизору обсуждают «закон Каренина», по которому жены высших государственных чиновников не могут получить развод. Публичная кампания для дискредитации Вронского. Блогер Лёвин сначала травит Анну в сетях, потом топит за неё. Каренин сначала, как христианин, развод дать хочет, но потом отказывается. Анна подвергается буллингу и шеймингу, хейтеры избивают её на улице. Финал знают все.

Незадолго до премьеры мне случилось в ленте «Фейсбука» запостить немудрёную, когда-то встреченную в сети шутку: «Посоветовали почитать Анну Каренину. Скажите, про что она пишет, какие у неё произведения?» Реакция была неожиданно бурной — столько лайков и комментов я никогда ещё не получал. В остроумии соревновались писатели, журналисты, театральные критики, художники, домохозяйки, наглядное свидетельство того, что роман — не просто хрестоматийная классика, но и перешёл в разряд мемов.

Список произведений пера Анны Карениной по длине оказался не меньше гомеровского списка кораблей: «Расписание движения поездов», женские романы, «Муму», техника безопасности на транспорте, «Анна Караваева»... Казалось, ничто не было забыто.

Нет, в спектакле Анна — не блогер, «Инстаграм» не ведёт.

Действие, предваряемое видео во весь широкоформатный экран на несколько минут под тревожную музыку (поезд на страшной скорости сбивает человека), с первой встречи Анны и Вронского на перроне до финала развивается короткими тет-а-тет: Анна с Вронским, Анна с Карениным, Стива с Долли, Бетси со Стивой, и так далее. Герои встречаются то в центре, то с краю, их разговоры, особенно поначалу, коротки и стерильно-нейтральны: «Аня, прошу тебя, хватит... Вас видели вместе». — «Уверяю тебя, этого не может быть!..»

Окончание разговора обозначается музыкальным сигналом — бульканьем, пиканьем, звоночком, дзиньканьем, композитор Николай Попов создал сложный, эффектный звуковой дизайн постановки, где под реальные звуки отправленных и полученных сообщений, звонков, извещений и прочих голосов гаджетов подложена тягучая струнная паутина.

«Инстаграм», но не только. С первых же кадров, пардон, мизансцен почувствовалось что-то знакомое — в движениях, манере разговора, в облике героев, наконец. Анна Альбины Лозовой, юная брюнетка с причёской в кудряшках, и Каренин Анатолия Григорьева в безупречно сидящем сером костюме мучительно напоминали кого-то. Минут через десять дошло: героев сериала «Содержанки». Анна — Алису, неверную жену Глеба Ольховского, Каренин — самого Глеба. Такое впечатление, что сходство было сознательно подчёркнуто, педалировано — Григорьев в жизни совсем не похож на Мишукова, но здесь это был буквально косплей.

Нет, в «Анне Карениной» всё всерьёз — любовь, страсти, терзания, ревность и жажда отмщения, иронии почти нет, лишь в паре мест. Меня, честно говоря, этот, может, не самый главный вопрос мучил и не давал покоя — зачем-то же Андрей Прикотенко устроил нам парад двойников, зачем-то напомнил о сериале про нравы российской элиты.

В остальных персонажах — Вронский, Стива, Долли, Бетси, мать Вронского, Лидия — прямых соответствий с героями популярных сериалов не заметно, но всех их довольно легко представить на экране ТВ. Тем более что контекст располагает — всё время звучат теленовости: наша страна ведет войну, на восточном фронте без перемен... И вот уже телеведущий (Юрий Кораблин) с узнаваемыми интонациями не то Соловьёва, не то Киселёва обсуждает «закон Каренина».

В конце концов для себя я решил, зачем этот косплей. Режиссёр, может, и не спорит с тем, что все несчастные семьи несчастливы по-своему (в спектакле эта фраза не без иронии обыгрывается — её произносит Стива, пришедший к Каренину уговорить дать развод Анне), но утверждает, что попытка стать счастливой обречена на провал. Против всё: лицемерие элиты, двойная мораль, госпропаганда, социальные сети. Любовь Анны и Вронского (а это настоящая любовь, как у Ромео и Джульетты) обречена на гибель с самого начала. А то мы не знали, в романе Толстого это тоже есть.

Слухи, что получился в результате совсем другой спектакль, сильно преувеличены. Да, изменения есть, но они, рискну сравнить, подобны отличиям АКМС (автомата Калашникова модернизированного со складным прикладом) от простого АК — больше дальность стрельбы, нет деревянного приклада, легче в разборке и т. п., но функционал тот же. Попробую перечислить главные отличия.

В АК-1 Вронский в первой сцене выходит на цыпочках в белом махровом халате, это кидалт, не повзрослевший хипстер-модник. В АК-2 Вронский в чёрной водолазке и высоких ботинках, он лишён восторженности, он стал суше и скучнее, что ли. В АК-2 отсутствует сцена Вронского и Анны, где они сидят в обнимку, рисуют на экране телефона всякие сердечки и лепечут глупости. Из этой мизансцены остался только монолог о насилии, свойственном человеку по отношению к другому.

В АК-1 Вронский пытается застрелиться — но пистолет даёт осечку (возможно, это просто техническая накладка), в АК-2 он просто с этим пистолетом цацкается.

В АК-1 Каренин, приезжая к рожающей Анне, по её настоянию мирится и даже обнимается с Вронским, во второй версии — просто жмёт руку. Совсем исчезла акробатическая сцена секса Стивы и Бетси — медленные парные кувырки и поддержки из конца в конец сцены.

Наконец, радикально изменился финал — в АК-1 сначала на переезде попадал на «Феррари» под «Сапсан» Вронский, а узнав об этом из новостей, бросалась под поезд и Анна. В финале АК-2 избитая Анна просто сидит, прислонившись спиной к стене-экрану, и произносит монолог, смысл которого можно свести к сакраментальному: «Господа, вы звери!..» Режиссёр не без основания решил, что конец истории все знают.

Актёры играют прекрасно, модные дорогие костюмы, все из бутиков, куча придумок, одни чаты, выведенные на стену, чего стоят — смешно, остроумно, желчно, можно печатать в программке. Я писал, что нет иронии? Соврал. Лучшая сцена спектакля — знакомство Лёвина с Китти, когда он говорит, что видел её, когда шёл с покоса. Вдумайтесь: с покоса! Смешно до колик. Жаль, только в этом месте, хочется отмотать назад и посмотреть ещё раз. Чёрт, забыл, что это не сериал и не сторис, а спектакль.

Так что же общего у романа Льва Толстого и спектакля Андрея Прикотенко? Вспоминается вопрос Пушкина в письме к Вяземскому:

Однажды Льва Толстого спросили, о чём написана «Анна Каренина». Толстой ответил, что для объяснения ему надо снова написать этот роман от начала до конца. Театр попробовал объяснить по-другому. Получилось что-то совсем другое.